Дикая дивизия
Поэма
(Ингушский полк. Первая Мировая Война. Царская Россия против Австро-Венгерской империи. 1914-1916г.)
…«Как горная лавина обрушился ингушский полк на германскую «железную дивизию». В истории русского Отечества... не было случая атаки конницей вражеских частей, вооруженных тяжелой артиллерией... Менее чем за полтора часа перестала существовать «железная дивизия», с которой соприкасаться боялись лучшие войсковые части наших союзников... Передайте от моего имени, царского двора и от имени всей русской армии, братский привет отцам, матерям, женам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало конца германским ордам»…
Царь Николай 2
1
Австрийцы пламя раздувают-
Убит эрцгерцог Фердинанд,
Виновной Сербию считают.
И нет покоя от тирад.
Да, трое сербов заказали,
Да, серб нажал и на курок.
Но ведь в народе знать не знали,
Что терроризм средь них залёг!
Простые люди жили мирно,
А члены неуёмных банд,
Теракт готовили всемирный.
А цель - эрцгерцог Фердинанд.
Но несогласные австрийцы
До безрассудности дойдут.
И ультиматум в три страницы
На стол всей Сербии кладут!
На теле Сербии гангрена,
Австро-венгерская гноит!
Пытаясь вырваться из плена,
Она своих убийц казнит.
Но казнь не повод для итогов,
Те, не идут на компромисс.
И меч, невидимый дамоклов,
Над небом Сербии завис!
И меж соседями возникла
Вражда, что в гнев переросла.
А после ярости достигла,
И кровь по рекам потекла!
Казалось, вспышка колыхнулась.
Два края бьются меж собой.
Но эта искорка раздулась,
Войною Первой Мировой!
Восток и запад запылали,
Юг, север в пекло заманя.
И кровью щедро наполняли
И океаны, и моря!
Истории во тьме не скрыться,
Она и сквозь века пройдёт,
Убийство герцога-австрийца,
Планету к гибели ведёт.
Объята Царская Россия,
Этой неслыханной волной.
И суждено ей в той стихии
Стоять за Сербию горой!
Но сил потребует немалых
Это жестокая война.
И царь шлёт в горы на авралах,
Гонцов за искоркой огня!
А там пахали землю горцы,
После мучительной борьбы.
Алкали мир тираноборцы
И поворот своей судьбы!
2
Здесь ненадолго мы вернёмся
На несколько годков назад,
С историей соприкоснёмся,
Где мысли смутами шуршат!
3
Неспокойно спят аулы
От долгов и от обид.
Всюду царские разгулы,
Всюду произвол царит.
На людей идёт охота,
Льют свинцовые дожди.
Но и царская пехота
В обе стороны гляди.
Время термины шлифует:
Месть, погром, набег, абрек!
Так в историю стартует:
Злой, лихой двадцатый век.
4
По глухим и бесконечным
По нахмуренным лесам,
По крутым, остроконечным,
И заснеженным горам.
По глуши, где над обрывом,
Возвышается шихан.
Сквозь заслон идут с прорывом
Сулумбек и Зелимхан!
Вместе камеру подрыли,
Вместе вышли на побег.
Вместе и судьбу делили,
Свой короткий ль, долгий ль век.
5
А история – старуха,
Пишет бодро не с хмельком.
И запомнила стряпуха
Старо-грозненский погром.
Как на рынок мирно горцы
Шли за пряжей, за мукой,
А за ними своевольцы
Шли с бездушною стрельбой!
Как солдаты стервенели
Под лукавостью чинуш.
А потом…, как песни пели!
Расстреляв семнадцать душ…!
И как в мрак оделись горы
От невиданного зла.
Как туман, задвинув шторы,
Скрыл их жизни навсегда…!
Но стряпуха про абреков
Повествует и о том,
Как семнадцать офицеров,
Были …казнены потом.
6
Было время, были годы
Грош не стоил человек.
Были кровь, террор, походы.
В общем, шёл двадцатый век.
Преисполненные местью,
Шли абреки на врагов!
С безукоризненною честью
Мстили за родную кровь!
И рубили, без разбора,
Всё, что пахнет не добром!
И наместников и воров!
И старшин с их ремеслом!
Находили и сексота
Эти парни-калачи!
Им свобода - не свобода,
Если живы палачи!
7
А история по праву
Докопалась, добралась,
Как на царскую державу
Кучка горцев задралась!
От их мужества ликует
Мир за тридевять земель!
Царь один лишь негодует,
От неслыханных потерь!
Он, не смог снести стыдобу,
В грязь ударившись лицом.
И неистовую злобу
Проявляет целиком!
Смерть впивается в деревни -
В неповинный кров крестьян,
И ссылает он в губернии,
Удальцов…, односельчан!
Стали тесными просторы,
От оскорблений и обид.
И люди уходили в горы,
В них ища свободы щит.
Да! Было время, было горе,
Скорбь лилась по руслам рек,
Кровью становилось море…!
Так пришёл, двадцатый век.
8
Но с отвагой кто воюет,
Если та обречена?
И абреки атакуют,
Злые полчища царя.
Стыньте! Царские солдаты,
Пальцы ставя на курки.
Будут плохи результаты,
Они тёртые стрелки!
Бьют гонимые судьбою,
Чужеземцев смельчаки.
Зелимхан из Харачоя,
Сулумбек из Сагопши.
9
А история – стряпуха,
Пишет бодро не с хмельком.
И поведала старуха,
Случай с неким хвастуном.
Как осеннею порою
Ручейки неслись взакрут,
А солдаты на постое,
Пьют, гуляют и орут!
Между тем, вином упёртый,
Пристав голос подаёт: -
Зелимхан хорош лишь мёртвый!
Застрелить!!! Но только в лоб!
Но он пули не боится,
Он не вор, не уркаган.
Он пришёл за бедных биться,
Он абрек, он Зелимхан!
Он себя и не скрывает,
Вот он весь, он на виду!
Но он дичи в глаз стреляет,
На бегу и на лету!
Пусть давно не спят аулы
От долгов и от обид.
Всюду царские разгулы,
Но и Зелимхан не спит.
Для него штыки не стенка,
Караул не караул!
Потому что он частенько,
Навещает свой аул!
Лёг, укрывшись чем придётся,
Пьяный пристав на боку.
Зелимхан к нему крадётся,
Словно кот по чердаку…!
Осень, листики швыряет,
В ручеёк по щедроте.
Пристав сладко засыпает,
В чьей-то сакле на тахте.
Знать, явила его даром,
Оплошав, природа - мать!
Ведь за сладким перегаром,
Больше снов не увидать…!
Поползли по сёлам слухи,
Говорили: - винохлёб,
Ляпнул, прямо с веселухи,
А застрелен прямо в лоб…!
10
Но с бездумною отвагой
Жил ещё один абрек.
Был отчаянным воякой
Сагопшинский Сулумбек.
С ним наместники считались,
Хоть и был он очень прост.
Правда, подойти боялись
Ближе чем на десять вёрст.
За такого человека
Государь объявит мзду.
Скажет с грустью: - За абрека,
Десять тысяч я даю!
Но по узким горным тропам,
Как мираж и как огонь,
Иноходью иль галопом
Всё несётся его конь!
А на нём судья безвластный,
Без пристрастий и пощад,
И стрелок небезопасный
Для враждующих солдат!
Он летит по скользким тропам,
По стреляющим горам,
По рискованным отрогам,
По абреческим лесам!
Без претензии на славу,
К тем, кто властью притеснён.
По управе, не по праву,
К жалкой бедности склонён.
Но неймётся Сулумбеку,
Как про мзду он услыхал.
И на царскую вендетту
Вмиг лазейку отыскал.
Вот удача, в виде длани!
Бричка! В ней с казной баул,
Вздутый весь из горской дани,
Той, что царь с лихвой тряхнул!
Сердцем чувствуя заботу
За бедняцкую стезю.
Он выходит на охоту.
Грабит царскую казну.
После, шутит скромновато,
Непокорным бунтарём: -
- За свою башку ребята,
Сам и расплачусь с царём.
11
Но впрочем, что казна и троны?
Лишь бы люди жить могли.
Нежно гладили патроны,
Загоняя их в стволы!
Не нужны им и набеги,
Им бы жить да поживать.
Но на то они абреки,
Чтобы бедных защищать.
И бьют, гонимые судьбою,
Чужеземцев смельчаки.
Зелимхан из Харачоя,
Сулумбек из Сагопши.
И они других абреков
Научили воевать.
Из укрытий и с набегов,
Метко-наметко стрелять!
Эти двое полюбились
Всем аулам и домам.
И легенды расходились
По ущельям и лесам.
И в абречество вступали
Горцы, не мирясь с судьбой.
Их абреки зазывали
Беспримерною борьбой!
Всё измерив, перемерив,
Вынув сабли из ножон.
Шли, Всевышнему доверив,
Очаги, детей и жён…!
12
…В этом мире злом, опасном,
Можно всё перекроить.
Но судьба нам не подвластна,
И её не изменить…!!!
По наушению шайтана,
И по воле злой судьбы!
Расстреляли Зелимхана.
После долгих лет борьбы…!
…У тюрьмы Владикавказа,
Был повешен человек -
- Славный сын, герой Кавказа,
Сагопшинский Сулумбек…!
Ну что ж гордитесь и в покое
За сыновей презревших ложь,
Отцы, взрастившие героев,
Гушмазуко и Гаравож…!
Про подвиг их, пусть не ответит,
Средь школ примерный ученик.
Зато сердца людей пометят,
Его среди стихов и книг!
13
Не портит горы, лес и реки
Свинцовый пыл лихих дождей.
Но грусть почувствуют абреки,
Оставшись без своих вождей!
Их сабли злые и винтовки,
Раскалены, как сплав в печах,
И словно загнанные волки,
Дерутся насмерть, вгорячах.
Они собою не владеют,
Хотя храбреют с каждым днём.
Но быстро их ряды редеют,
Как лес, охваченный огнём!
И жизнь абреков всё докучней!
Везде штыки: то тут, то там.
И не решают, что сподручней,
Им возвращаться по домам…!
14
…Но жизнь мудра, в ней всё бывает,
И друг твой может стать врагом.
А враг твой друга заменяет,
Став самым верным кунаком.
И по Всевышнему Веленью,
И очень, может быть, не зря,
Вдруг государь даёт прощенье,
Даёт амнистию царя!
Назад абреки возвратились
К своим скучающим домам.
А кони их остепенились
И разбежались по лугам.
15
Теперь спокойно спят аулы,
Без злых долгов и без обид.
И серп в руках их, вместо дула,
И плуг их земли бороздит.
А время термины шлифует,
Посевы, жатва, урожай.
Двадцатый век пока дарует,
Короткий мир, короткий рай…!
16
Но безбоязненные души,
Так просто царь забыть не мог.
К ним снова ёрзают чинуши,
Но голос их совсем не строг!
Абреков просит царь собраться
На запад совершить бросок.
Сначала стали отпираться.
Но дух абречий занемог!
Ведь блеск клинков, пальба и войны,
Не заглушит мирный ров.
Ах, как нервы неспокойны,
Без искрящихся подков!
И гурьбой бросают плуги,
Снова в бой, в накал страстей.
Удел, с оружием в разлуке,
Не абреческих мастей!
Идут на помощь торопливо,
Забыв про горькую стезю,
О том, как царь несправедливо,
Средь них устраивал резню!
Нет! Эти люди зла не помнят.
Их безобидные сердца
Ему об этом не напомнят,
Но драться будут до конца!
17
Горячих скакунов и горцев,
Вооружённых до зубов,
Везут на фронт, где черногорцев,
И австро-венгров льётся кровь!
А слухи по ветру несутся,
Быстрей ретивых поездов,
Враги, от ужаса трясутся…!
Считая дни своих хребтов!
Аллах Акбар! Звучат Молитвы,
Летят под стук стальных колёс,
А слышат их на поле битвы,
Как львиный рёв за много вёрст!
И австро-венгры онемели,
Не зная, кто такой Аллах.
Над ними тучи почернели,
В сердца их нагоняя страх!
И до сих пор им неизвестный,
Услышат клич: - На Газават!
И станет вся земля им тесной,
В долинах и горах Карпат.
А те, в папахах ярко-красных,
Прискачут в чёрных башлыках.
На нервных скакунах, кавказских!
С клинками острыми в зубах…!
18
…Вокзал, перрон и город Львов,
Но первым делом на парад.
А завтра доблестных орлов,
Отправят в несусветный ад!
И вот они, готовясь к бою,
Свершают утренний намаз.
И материнскою мольбою,
За них молился весь Кавказ!
19
Последствий у войны не взыщем,
Любой и малой и большой.
Никто не выйдет победившим,
И из Великой Мировой!
Но будет дан отпор задирам,
Чтоб свет не корчили в грязи.
Чтобы земля как прежде с миром,
Вращалась на своей оси…!
20
Но стоп! Не время расслабленью,
И даже для коротких фраз.
Сейчас! Объявят наступленье!!!
Сейчас! Им отдадут приказ!!!
На Газават!!! И рвёт лавина,
Как с гор высоких камнепад.
Казалось, будто вся равнина
Переоделась в звездопад.
Черкески, сабли и кинжалы
Сверкали звёздами в ночи,
Земля и небо задрожали,
И солнце спрятало лучи!
И страшным холодом подуло
На тех, кто ждал их впереди!
Ведь первый раз на них взглянула,
Смерть с газырями на груди!
С этой невиданной стихией,
На лицах их отвага, мощь,
Несётся гибель, с ностальгией,
Которую не повернёшь!
Джигиты вынули кинжалы,
В них стала ненависть звереть,
В Карпатах камни затрещали,
Боясь в упор на них смотреть!
Копыта их коней горячих,
Такую ненависть несли.
Незрячих превращая в зрячих,
С врагов их жаркий пыл смели!
Там впереди ещё не знают,
И про аллюр, что с злобой слит.
Даже конь врагов кусает,
Коли абрек на нём сидит.
И тонкой тканью прогорает
Под их подковами трава,
И ярость с бешенством лакает
Над ними в небе синева!
Несутся полковые муллы,
Всех впереди, им не отстать,
До боли нервов сжаты скулы,
Глаза отвагою горят!
Сегодня, проповедь, имамы,
Лихой судьбой обречена.
Не Сурами, земные раны
Латать, а лезвием меча!
Но пусть она вас не корёжит,
В одной руке у вас Коран,
Другая пусть наверх взъерошит
Винтовку, саблю иль наган!
Один боец ваш сотни стоит,
Кавказцев кровь огнём бурлит,
Всевышний силы их удвоит,
И полк ингушский победит!
Их гневу так малы просторы,
Ах, как он ищет коридор,
Ведь сзади их толкают горы,
С боков отвага и задор!
А бурки, словно крылья вздулись
На необузданном скаку,
Враги до боя пошатнулись,
Увидев дьявольскую мглу.
Средь горцев трусов не рождают,
В плен не сдаются, подустав,
Или врагов одолевают,
Иль погибает весь состав…!
21
…Вот уже близок час развязки.
Сквозь их немые башлыки,
Враги воззрели не повязки,
А злые волчьии клыки!
Какую храбрую свирепость,
Их кони на себе несут?
Потом, вот эту озверелость,
И «Самой Дикой» назовут…!!!
22
…И вот враги и битвы поле,
Вот и триумф, накал страстей,
Вот и она, кавказцев воля,
До самых нервов, до костей!
Лихие горцы поле битвы,
Превратив в кромешный ад,
Бьются и кричат молитвы,
Рубят, режут и крошат.
Казалось, вся земля застыла,
Перед хищною толпой,
И луна впервые взвыла,
Словно волк в тиши ночной…!
23
…И всё же шашками махали,
Враги пытаясь устоять!
К богам католики взывали.
Те не решались помогать…!
24
«Аллах Акбар», звучит всё громче,
Великий клич лихих атак.
«Аллах Акбар», звучит всё звонче,
И разгорается очаг…!
25
…Но час судьбы, не обойти,
Враги покоем вечным пали,
Из остывающей крови
Копыта кони вынимали…!!!
26
…И всё ж, история с задорцем,
Явила прежние дела.
Ведь та Дивизия из горцев,
Совсем не Дикая была…!
Апрель 2014 г.
| 
