Моё второе Я

Меня тревожит моё внутреннее Я.

Когда я слышу его голос ложный,

Я ненавижу самого себя,

И становлюсь чрезмерно осторожным.

Мой дом кирпичный, не из хрусталя,

И не владею я волшебными садами,

Но с болью в сердце Родину любя,

Я с ней делюсь жемчужными стихами!

Не описать всю величавость гор,

И их вершин ликующие троны.

Холмов безбрежных, дремлющий простор,

Деревьев чудодейственные кроны.

Но  слышу грубое своё второе Я,

Оно наружу лезет с исступлением.

И требует без лести, без вранья,

Переписать всё с переосмыслением.

И я пишу, пропитанные ядом,

Слова, которые диктует мне оно.

И всё нутро я, загрузив балластом,

Подводной лодкой ухожу на дно…!

…Прощай сторона ингушей,

Такая ты мне не нужна.

Повязшая в грязь до ушей,

Ты видно лишь в ней хороша!

Здесь всюду дурная молва,

Здесь  люди как рыбы гниют,

Здесь  слишком красивы слова,

Которые  в душу плюют!

Даже если тебя обойти,

Всю как есть поперёк и вдоль.

То, правды нигде не найти,

Которой  не тронула б моль!

Но верил я, ждал и молил,

Надеясь, что завтра придёт.

То самое чем дорожил,

Оно же всё мимо идёт!

Прощай сторона, где прожил,

Я без малого пятьдесят,

Всем сердцем тобой дорожил,

И всё же не смог понять…

…Но стоп! Второе Я, не место для нытья,

И рву стихи на мелкие кусочки.

Не трогай!!! Это Родина моя.

И вновь пишу совсем другие строчки.

О величавости бегучих горных рек,

О плодородных, золотистых пашнях,

О безмятежности задорных, страстных нег,

И храбростью бронированных башнях!

И о характере остроконечных скал,

Немых и гордых, грозных исполинов,

Как их от нас веками отсекал,

Суровый нож сквалыжных гильотинов.

Но неуёмное моё второе Я,

Ворчит, грубит, язвит, прорехи ищет;

- Пиши про то, что мучает тебя,

А про другое пусть другой напишет.

И я с собой пытаюсь совладать,

Но чувствую не удержать мне руку.

Которая намерена писать,

Всё то, что мне потом доставит муку…!

…Наркоману подай коноплю,

Иль морфин, если он «шировой».

А  я край свой безумно  люблю,

Весь свой возраст полувековой!

Но здесь былью становится небыль,

Здесь путают белое с чёрным,

Здесь будто бы рядом Чернобыль,

Становишься прокажённым!

И   здесь на тебя сквозь лоб,

Сердобольною маской прикрытый,

Глядит хитроумный Эзоп,

Уверенный в том, что кретин ты!

И хочется крикнуть, - «Постой,

Куда ты, в какую ты глушь,

Куда ты, народ мой родной,

Куда ты спесивый ингуш…?»

…Но стоп! И я давлю в себе второе Я,

Я рву его на мелкие кусочки.

Не трогай!!! Это Родина моя.

Я для неё сберёг  другие  строчки.

О том, что народ пережил мой в Сибири,

Как старались морозы его замести,

О том, как он выжил в безжалостном мире,

Возвратившись, пытаясь покой обрести!

И о   том, как блестят купола минаретов,

Как край просыпается мой под Азан.

О бодрости наших багряных рассветов,

Когда в них молитвы звучат мусульман…!

- Да  остынь ты! А я  подсоблю –

Снова  голос твердит чумовой!

Но как быть мне?! Я  край свой  люблю,

Весь свой возраст полувековой!?

Меня тревожит моё внутреннее Я.

Когда я слышу его голос ложный,

Я ненавижу самого себя,

И становлюсь чрезмерно осторожным.

                                                                     Октябрь 2014